После этих слов и глазом не успела моргнуть, как трое молодок, толкая друг друга, рванули к Майе и, подхватив за руки и ноги, сноровисто отнесли страдалицу на принадлежащее мне спальное место.
- Осторожнее, - только и успела предупредить, но меня уже не слушали и выполняли приказ чуть ли не высунув языки от усердия. Никто не хотел в будущем остаться без моей помощи.
Как только дело было сделано, уже спокойнее произнесла:
- Налейте в таз холодной воды, принесите побольше небольших полотенец и можете идти досыпать, - кинула взгляд на чуть порозовевший кусочек неба, видневшийся в узкое оконце: совсем скоро рассветёт.
Смочила тряпку в глиняном тазу с ледяной водой и приложила ко лбу Майи. Поменяла грязные простыни на чистые. Девушки (а их было всего трое - все, кто захотел откликнуться на мой призыв, остальные либо глубоко спали, либо не стали обращать на мои слова никакого внимания), вернулись на свои места. Я видела, что им уже не до сна и они, так как лежали все рядом друг с другом, принялись о чём-то тихо шептаться, периодически кидая на меня взгляды.
- Девочка, - тем временем обратилась я к Майе, - ты должна жить, у тебя прекрасный сыночек, здоровенький, щекастенький, просто лапочка, - бормотала я и снова смочила тряпицу. - Давай я ещё раз попробую активировать местную магию? - тихо добавила я и пересела так, чтобы тонкая белоснежная колонна скрыла меня от посторонних глаз, после чего приподняла рукав туники девушки и положила на оголившуюся кожу свою руку.
Прикрыла веки, выровняла дыхание, и сосредоточилась.
Сначала ничего не происходило, но я не отчаивалась и продолжала медитировать.
Не получалось.
- Что же я такого сделала в первый раз, что способности проснулись? - пробормотала, задумавшись.
И тут меня осенило: в тот момент я подняла перед глазами картинки черепно-мозговых травм, неосознанно, ища среди них наиболее подходящую и способы лечения. Может и сейчас стоит поступить также?
Снова закрыла глаза и представила всё, что когда-то учила в университете касательно послеоперационного периода у кесарённых женщин. Нужны антибиотики. Как они работают?
Вот тут-то и пришлось весьма ощутимо поднапрячься, теория вспоминалась с трудом.
Антибиотики разрушающе действуют на стенку клетки бактерии и блокируют ферменты, их восстанавливающие; останавливают биологические процессы в клетке, проникая внутрь; разрушают клеточную мембрану бактерий. Их действие основано как на уничтожении микроорганизма, так и на замедлении его роста. Антибиотики работают избирательно, и чем больше эта избирательность, тем меньшее влияние на организм оказывает лекарство, наиболее безопасны в этом плане антибиотики из группы пенициллинов и цефалоспоринов; обладают спектром действия - степень влияния на различные типы бактерий. Однако ширина спектра может оказаться и плохим качеством по отношению к организму человека.
Кивнув самой себе, словно соглашаясь с тем, что вспомнила, снова обхватила кисть Майи ладонью и прикрыла веки, только что восстановленные знания спокойно встали перед глазами так, как будто я смотрю фантастический фильм: вот она болезнетворная бактерия, которую требуется нейтрализовать, а я "лекарство", способное это сделать. И точно знающее как.
И снова всё произошло весьма неожиданно!
Я буквально ухнула в организм роженицы! Шокировано "огляделась": красные кровяные тельца пульсировали, стремительно проносясь мимо, я сначала растерялась, а потом, спохватившись, помчалась вслед за ними, по пути выпуская из своего невесомого тела едва заметное чуть зеленоватое свечение, я знала как, зачем, и что из этого должно получиться в итоге.
Как долго моё сознание находилось в теле Майи - не ведаю, но когда вынырнула и распахнула глаза, то оказалось, что всё ещё раннее утро, и наложницы в большинстве своём продолжают беззаботно спать.
Отерев лоб от липкой противной испарины, прислонилась спиной к холодной стене.
Майя будет жить
Это я знала точно, как и то, что мои способности прочно завязаны на полученные в прошлой жизни знания, а также на умение визуализировать процесс и результат.
Это просто невероятно! А какие передо мной открываются перспективы - словами не передать!
Температура роженицы нормализовалась, лицо приобрело вполне здоровый оттенок, разве что губы были всё ещё чуть бледноваты, но нужно время и горячий куриный бульон для восстановления сил.
Если бы не окружающие меня люди и общая усталость, точно пустилась бы в пляс, крича от восторга и радости!
Майя впервые после операции пришла в себя только после обеда. Меня никто не дёргал, старались обходить стороной и мой топчан и меня саму: никто даже и не подумал вякнуть за предрассветный шум, который я устроила, когда пришла после купаний.
На завтрак я сходила самой последней, там же попросила кухонных мальчуганов принести в комнату наложниц свежий тёплый бульон из мяса птицы. После завтрака все шли в дальнее крыло первого этажа жилого здания и занимались до обеда ткачеством, прядением и вышиванием. Вот только я не пошла следом: в первую очередь нужно дождаться, когда очнётся Майя, удостоверится, что моё лечение прошло благополучно.
В итоге около мирно спавшей девушки я просидела несколько часов. За это время обдумала всё произошедшее и даже смогла чуток вздремнуть, восстанавливая силы. После короткого сна осмотрела шов на животе и осталась весьма довольна увиденным: сухой, свежий розовый рубец "украшал" нижнюю часть живота роженицы. Утром, когда проводила лечение я чувствовала в себе силы зарастить и внутренние швы и внешний так, что и следа бы не осталась, также я могла полностью снять послеоперационные боли, но по здравому размышление не стала этого делать: в таком случае у гиатроса Иринеоса появится неопровержимое доказательство, что у меня третья ступень доро. Высшая точка для лекарей этого мира. И чего тогда ожидать в этом случае мне неизвестно. Пусть будут швы, ничего я постаралась всё сделать максимально аккуратно, и когда всё полностью заживёт лишь тонкая едва заметная бледная полоска будет напоминать о проведённой операции. Единственное, в чём себе не отказала, так это выгнала всю лишнюю кровь из организма, чтобы у девушки больше не кровило.
Тихий вздох отвлёк меня от размышлений и я, прикрыв сорочкой рану, подняла глаза, встречаясь взглядом с Майей.
- Аглая, мой... - прошептала она пересохшими губами.
- Погоди, выпей-ка воды, - и поднесла к её губам глиняный сосуд, похожий на пиалу из моего мира, - с твоим малышом всё должно быть хорошо, его унесли кормилице по приказу Василиссы.
Пока я говорила, девушка жадно пила прохладную, живительную воду.
- Всё-всё, - остановила я её, - полежи чуток и потом перекусишь, правда всего лишь мясным бульоном, но пока так нужно.
- Василисса? - уже более уверенно сказала Майя, удивлённо глядя на меня, - она здесь тоже была? И почему у меня болит живот и вообще вся нижняя часть тела? Что тут произошло? - завалила она меня вопросами.
- Она пришла, потому что гиатроса Иринеоса не оказалось в поместье. Живот болит, потому что я его разрезала, чтобы спасти тебя и ребёнка, - с каждым моим словом глаза молодой матери становились всё больше, я даже чуть испугалась, как бы не выпали, - у тебя началось кровотечение и требовалось срочно предпринять решительные меры. Я провела операцию кесарево сечение и благодаря ей ты жива, и уже сегодня, вот прямо после нашей беседы начнёшь ходить, потому что нужно восполнить объём циркулирующей крови, ведь кровопотеря была значительная. В туалет нужно тоже сходить. Будет больно, - предупредила я, глядя в непонимающие тёмные глаза, всё, что я ей говорила для девушки явно было в диковинку и половину из сказанного она явно не поняла, - каждый шаг причинит боль, но ты должна всё перетерпеть, дальше станет легче.